Любой, кому понравился фильм о кунг-фу, снятый в последние полвека, должен поблагодарить Луи Ча, широко известного под псевдонимом Цзинь Юн. Гонконгский романист, который умер на этой неделе в возрасте 94 лет, усовершенствовал жанр эпического уся, создавая замысловатые фантазии, наполненные стремительными приключениями кунг-фу, которые столь же знакомы и знаменательны в Китае, как « Властелин колец», « Звездные войны». и Гарри Поттер на Западе.
Как сообщает Associated Press, романы Ча о кунг-фу были проданы тиражом более 300 миллионов экземпляров, что делает их одними из самых продаваемых произведений в мире. (По подсчетам одного редактора, если «подсчитать также пиратские копии, было продано более 1 миллиарда книг Ча».) 14 оригинальных романов Ча были адаптированы для кино, телевизионных шоу и комиксов. Точно так же, как Толкин подготовил почву для почти всех фэнтезийных романов, последовавших за ним, Ча создал туманный средневековый Китай, полный сверхъестественных элементов, акробатических единоборств и запутанной игры на мечах, которая с тех пор повлияла на все.
Ча не отправился с литературными амбициями. Он родился в 1924 году в Ханчжоу на материковом Китае и учился на юридическом факультете в надежде стать дипломатом. Он начал работать журналистом, чтобы финансировать свое образование. Но коммунистическая революция разрушила эти амбиции. Он переехал в Гонконг и в итоге стал соучредителем газеты Ming Pao.
Его первый роман, «Книга и меч», был впервые опубликован в 1955 году в виде серийного издания, в газете, где он работал в то время в качестве редактора. Когда автор художественной литературы подал в отставку, Ча был временно отстранен от работы. Он любил писать художественную литературу и продолжал зарабатывать достаточно денег, чтобы стать соучредителем Мин Пао.
Его основной эпос - « Трилогия Кондора», в которой «проститутка» по имени Го Цзин обучается секретным техникам кунг-фу бродячим монахом и отправляется в героическое путешествие по мировым событиям. Главная героиня - его сообразительная подруга Хуан Жун, которая убегает из своей семьи и изучает кунг-фу, изображая из себя мальчика-попрошайку, в конечном счете, став самостоятельной электростанцией кунг-фу.
Так почему же один из самых популярных авторов в мире не является нарицательным в США? Написав в « Южно-Китайской газете Morning Post» Грэма Эрншоу, который перевел «Книгу и меч» на английский, можно утверждать, что, хотя китайская аудитория глубоко знала типы персонажей, одежду и ситуации, о которых писал Ча, эти культурно-специфические детали не могли соединить язык барьер. «Помимо предмета - часто драматических событий из китайской истории, которые нигде больше ничего не значат - я думаю, что количество описаний и описанных и не описанных вещей затрудняет для западных читателей отношение к работе Ча», - пишет Эрншоу.
Наследие Ча выходит за рамки больных движений кунг-фу и культовых историй. Как сообщает Ник Фриш из The New Yorker, книги Ча часто были завуалированными аллегориями жизни при китайском коммунизме. Он опубликовал антимаоистские редакционные статьи в своей газете, к неудовольствию китайского правительства. В 1997 году он был в комиссии, которая вернула Гонконг на материк и помогла договориться об условиях. Одним из результатов этого стало то, что его книги, когда-то запрещенные на большей части территории Китая, были легализованы (хотя, по слухам, президент Дэн Сяопин послал агентов в Гонконг в начале 80-х, чтобы достать ему серию романов Ча).
В отличие от Толкина, который оставил после своей смерти в 1973 году так много исследований и так много частично законченных рукописей, что новые книги все еще публикуются по сей день, вряд ли мы увидим какой-нибудь новый Цзинь Юн. Ча опубликовал свою последнюю книгу по боевым искусствам в 1972 году, и, несмотря на десятилетия отчаянных просьб фанатов, он так и не вернулся в этот жанр.
